Пирамиды Канарских островов — AtlasMap.ru
Пирамиды Канарских островов
Пирамиды Канарских островов
Эти хорошо сложенные груды камней показывают всем туристам, остановившимся на Тенерифе. Туристов привозят в парк Гуимар (рядом с одноименным городком) и водят между невысокими ступенчатыми пирамидами, которые лишь приблизительно напоминают древние масштабы египтян и еще меньше индейские пирамиды.
Статья: Пирамиды Канарских островов
Сайт: turist.rbc.ru
Открытие пирамид связано с именем великого норвежца Тура Хейердала. В конце восьмидесятых годов этот всемирно известный путешественник, прославившийся своими экспериментальными плаваниями на плоту «Кон-Тики», папирусных лодках «Ра» (копия «Ра-II» выставлена в музее Хейердала в Гуимаре рядом с макетами других его лодок) и «Тигрис», заинтересовался историей гуанчей. Кто были эти люди, как попали на острова, и почему на момент открытия островов испанцами гуанчи совсем не знали судоходства, даже самого примитивного?
В 1991 году Хейердал приехал на Тенерифе в гости к своему другу и земляку судовладельцу Фреду Олсену. Острова так понравились Хейердалу, что он решил здесь обосноваться и купить дом. Для этого человека не существовало каких-либо юридических преград. Он говорил, что границы выдуманы людьми и существуют только в их головах… Как вы думаете, легко ли иностранцу купить дом на Канарах? Очень нелегко — Испания неохотно пускает сюда чужаков. Острова и так перенаселены. Места уже не хватает… Но Хейердалу удавалось все, что он задумал. Он купил не только дом, но и в складчину с Олсеном — огромный участок земли на Тенерифе площадью в 65 тысяч квадратных метров. Причем, эти дорогостоящие траты были предприняты ради одной цели — сохранить те шесть пирамид, которые остались в окрестностях Гуимара. Шесть из девяти когда-то возведенных гуанчами в этой местности. И всего шесть из десятков уже разрушенных…
В том, что это именно пирамиды, были убеждены только сам Хейердал и его друг Олсен. Остальные канароведы до сих пор сомневаются в назначении этих сооружений. Многие считают, что это просто груды камней, которыми гуанчи-земледельцы огораживали поля от ветра. В доказательство они приводят тот факт, что при возведении пирамид гуанчи не применяли раствора — камни ничем не скреплены. Но это, пожалуй, единственный весомый аргумент оппонентов Хейердала.
Норвежский путешественник оказался более убедительным, хотя выдвинул такую головокружительную теорию, что в нее было трудно поверить даже горячим поклонникам этого удивительного человека. Но для нас Хейердал не просто авторитет, он — гуру. Поэтому мы всем его гипотезам безоговорочно верим.
Так вот, он первым предположил, что это не просто груда камней, а именно пирамиды. И привел доказательства. Почему гуанчи использовали для строительства этих сооружений не обычные валуны, которых вокруг, как грязи, а куски лавы, которые нужно было еще дотащить до Гуимара? Почему площадки под пирамидами тщательно выровнены? Не проще ли было свалить валуны в кучи и уже из этих куч строить заградительные стены? Почему вершины пирамид выстроены таким образом, что сооружения строго ориентированы по солнцу? Например, западные лестницы всех пирамид, если смотреть на них снизу в утро зимнего солнцестояния, заканчиваются восходящим солнцем.
Хейердал так и не успел раскрыть всех тайн канарских пирамид. Но был убежден, что шесть сохранившихся сооружений — детище рук гуанчей. Под одной из пирамид он обнаружил следы жилища менсея (правителя) Тенерифе. Причем, это было именно жилище, а не ритуальное строение.
Понятно, куда клонил Хейердал. Канарские пирамиды отлично укладывались в его теорию, согласно которой древние мореходы Северной Африки на папирусных лодках плавали в Америку через Канарские острова. Сам Тур вместе с нашим Юрием Сенкевичем (светлая память этому чудесному человеку!) в 1970 году проплыл на «Ра-II» от Марокко, до Барбадоса, доказав собственным примером, что папирусная лодка ничего себе корабль, а древние египтяне — ничего себе мореходы.
Остановившись на Тенерифе, египтяне могли обучить гуанчей строить именно ступенчатые пирамиды — поскольку сами на тот момент других не знали. А потом, приплыв в Америку, выучили своему искусству пирамидостроения и индейцев майя. А что, очень даже может быть!
Правда, есть и нестыковки. Египетские, канарские и американские пирамиды — совершенно разные сооружения, которых роднит только форма. Различно и назначение — в Египте пирамиды были гробницами, на Канарах — жилищами, в Центральной Америке — храмами. Но это уже детали…
Облазив пирамиды (приближаться к ним вплотную, как к пирамидам Гизы, нельзя, канарские пирамиды огорожены заборами), осмотрев древние руины, мы отправились в музей Хейердала, расположенный по соседству. И, видит Бог, здесь было не менее интересно, чем возле пирамид. Кому еще, как ни Хейердалу, удалось отыскать на планете место, куда он смог уехать со своей красавицей женой? Он женился в третий раз, когда ему стукнуло 75. Разница с Жаклин, его третьей супругой — мама не горюй. Да и выбрал-то не простую женщину средних лет, а самую что ни на есть королеву — победительницу французского конкурса красоты. И были они счастливы. И жили долго — целых двенадцать лет, пока Тура не стало. И это была очень красивая, очень трогательная история…
Увидев лодки Хейердала, вещи, которые ему принадлежали, его фотографии, мы возвращались в отель. Очень хотелось есть. И это была единственная причина, по которой мы покинули парк Гуимар. Но впереди нас ждала паэлья, легкое испанское вино и гора восхитительных фруктов. За ужином мы говорили о Туре, Сенкевиче и гуанчах.
Эту беседу мы продолжили на улочке Санта-Крус, решив прогуляться перед сном. Стоял чудный весенний вечер. Мы заглянули в сувенирную лавку. Гуанчи не шли из головы. И вот тут-то случилось неожиданное — продавец лавки вдруг заявил, что он и есть подлинный гуанч. Я иронично улыбнулся. И этот человек, как-то внезапно рассвирепев, вдруг по-разбойничьи свистнул. У нас заложило уши… Впрочем, об этом происшествии я уже рассказывал.
Но в том-то и дело, что на Канары возвращаешься постоянно. Не наяву — так в собственных воспоминаниях. К гуанчам, к Хейердалу, к пирамидам. И к этому распсиховавшемуся торговцу сувенирами, которого нам захотелось обнять или хотя бы чем-то угостить… И мы угостили его купюрой в сотню евро. А он нас — роскошной широкополой испанской шляпой в ту же цену.