Сингапур — город золотых орхидей — AtlasMap.ru

Posted On 31.10.2018

Сингапур — город золотых орхидей

Статья: Сингапур — город золотых орхидей

Сайт: Туры и отдых

Сингапурский парк орхидей — место, ни с чем не сравнимое. Он наполнен и переполнен порочно-сладким, навязчивым ароматом самых изысканных в мире цветов. Орхидеи, пятнистые и полосатые, подобные странным насекомым или райским птицам, теснятся вдоль тихих аллей. А посреди парка, в павильоне, можно купить сувениры — возможно, самые оригинальные в мире. Живой цветок орхидеи сплошь покрывают тонким слоем напыленного золота. Плоть при этом истаивает; остается золотое подобие цветка, абсолютно точное и мертвое…

Перед тем, как посетить Малайзию и Сингапур, я пару недель путешествовал по Индии — вполне цыганскому, наивно-хитроватому и добродушному миру. Индия — прекрасная замарашка: там прибой густонаселенных нищих кварталов омывает шедевры духа, дворцы и храмы, часто ветхие и запущенные, но выстроенные в таком количестве, что ни время, ни грязь не в силах с ними справиться… Перелетев Индийский океан, словно прибываешь на другую планету.
На земле «тигров Южной Азии», особенно Сингапура, царят внешнее благополучие и стерильная чистота. Не то, что мусора, — пылинки я не видел на гладких улицах, словно вымытых зубными щетками. На столбах висели щиты с изображением руки, бросающей окурок, и чудовищной, по нашим меркам, цифрой штрафа: 1000 сингапурских долларов (500 американских). Вместо старых дребезжащих машин и моторикш, которых полно в индийских городах, плыли потоки новеньких сверкающих иномарок.
Храмы здесь тоже были…
Храмы здесь тоже были, буддийские, индуистские, мечети и церкви, хорошо ухоженные, — но какие-то робкие, затерянные среди прозрачных или зеркально-черных небоскребов. Хрустальные башни, многоярусные развязки дорог, высокие пальмы на фоне безупречно синего неба, — все складывалось в образ фантастического города будущего… Впрочем, Сингапур — столица одноименного островного государства — явил мне не одни только небоскребы.
В самом центре я набрел на небольшую уютную площадь, где высилась статуя джентльмена в старинном костюме, с твердым и решительным лицом, — судя по надписи, сэра Стамфорда Раффлза. Вокруг, среди буйной зелени, стояли нарядные, почти одинаковые викторианские особняки: парламент, верховный суд, муниципалитет и… крикетный* клуб! Истинно английское сочетание… Но — чему же удивляться? Более сотни лет, почти до середины прошлого века, Сингапур был главной военно-морской и торговой базой Великобритании на юге Азии, «восточной жемчужиной британской короны»…
Однако, первыми этим клочком суши, и весьма давно, заинтересовались китайцы. (Хуацяо — выходцы из Китая, живущие за границей, — по сей день составляют самую активную часть населения и в Сингапуре, и в соседней Малайзии; все ключевые посты заняты ими, они богаче граждан иных национальностей. Малайскому парламенту пришлось издать закон, согласно которому не менее трети чиновников госучреждений должны быть малайцами! А то бы вечно не давали шустрые хуацяо коренным жителям подняться выше дворника или разнорабочего…)
Умелые и дальновидные купцы, они еще в третьем веке нашей эры присмотрели «остров на краю полуострова». (Сингапур от Малайзии отделяет узкий, будто речка, пролив Джохор: сейчас пролив переезжают по мосту, и маленькие, деловитые спецназовцы с собаками изрядно «трясут» там автобусы с туристами в поисках наркотиков.) Несколько столетий спустя на берегу возник поселок, перевалочный пункт для судов, ходивших между Китаем, Индией и островом Суматра.
Здесь оседали и те же китайцы, и выходцы из Индии, и малайцы. Индийцы, собственно, и основали нынешнюю столицу, и дали название ей, а также всему будущему государству. По преданию, некий индийский принц, спасаясь здесь от шторма, увидел диковинное животное, схожее со львом. Возможно, поэтому, а может быть, и потому, что принца звали Синг (Лев), индийскую колонию, заложенную в ХІІ веке, назвали Сингапур — Город Льва, или, по-нашему, Львов… Зверь же, увиденный принцем, очевидно, послужил прототипом статуи, ныне стоящей на столичном берегу, в Мерлайон-парке. Опираясь на рыбий хвост, причудливая тварь из львиной пасти выбрасывает фонтанную струю в мутное прибрежное море… Рыболев, амфибия, скользкий хищник… символ коммерции? Во всяком случае, эмблема города…
Торговля и по сей день — становой хребет сингапурской жизни, залог процветания острова. Полезных ископаемых здесь нет, даже питьевую воду доставляют из-за границы. Однако, привозят и нефть в немалом количестве, на местные перерабатывающие заводы, и руду — на металлургические… Если же добавить к этому, что сердце Сингапура — гигантский порт, по грузообороту и технической оснащенности стоящий на четвертом месте в мире; что столица — крупнейший экспортер азиатского каучука, что таможенные сборы тут низки, а индустрия туризма развита чрезвычайно, — становится понятным нынешнее процветание республики.
Стратегия страны
Но это, так сказать, стратегия страны, мало говорящая о духе и нравах народа. Намного больше сказали мне столичные магазины. Универмаги просто ошеломляют, в них навалом лежит все, от новейшей видеотехники и косметики ведущих фирм до дешевой бижутерии…
Вот, это самое «от и до» и проясняет суть здешней жизни. Магазины антиквариата — просто сокровищницы, подобные великолепным музеям: в них древний и новый фарфор, скульптуры из красного дерева, каменные львы (их продают только парами), ажурные, слоновой кости модели пагод, инкрустированная мебель…
И тут же, рядом, выставлены изделия фабрики, делающей сувениры из самоцветов. Да не просто сувениры, а картины ценой в десять и больше тысяч долларов! Из кусочков яшмы, агата, нефрита и т.д. выложены горы, джунгли со зверями и птицами, водопады, — а внутри чуткая электроника. Хлопнешь в ладоши, — павлин на ветке запоет, обезьяны заверещат, а от водопада пойдет дымок, похожий на водяную пыль. Вершина дорогостоящего китча, апофеоз мещанства!..
Словом, делается и продается все, за что можно выручить деньги. Подлинные чудеса искусства и кричащая безвкусица. Азиатский тысячелетний гений обнялся с англо-американским делячеством. Внешний блеск поражает, но за ним чудится тайная червоточина… Меня смутили молодожены, которые фотографировались в парке орхидей вместе с гостями. Молодая была, по-европейски, одета в белое платье. Но ведь и в Китае, и во всей Южной Азии белый цвет издревле считают траурным! Белые сари носят индийские вдовы… Неужели этим юным сингапурцам, по внешности — китайцам или малайцам, важнее внешнее сходство с хозяевами космополитической цивилизации, чем священные заветы предков? Жаль, если так…
Говорят, что самые ранние жители острова не оставили памятников своей письменности, — кроме одного большого камня с непонятными знаками, лежавшего в устье реки Сингапур. Но загадочные буквы не дождались своего Шампольона: однажды камень был взорван, поскольку мешал строительству дома знатного англичанина …
Экономический взлет удался
Будем справедливы: Британия сыграла в судьбе острова большую и, в целом, положительную роль. Начальный, чисто азиатский Сингапур еще лет шестьсот назад был разграблен и разорен войсками суматранского княжества Маджапахит.
Потом здесь долгое время жили только малайские рыболовы и… гнездились пираты. Пролив, по которому ныне проходят к порту десятки тысяч судов в год, считался одним из самых опасных мест в тропических морях. Средневековый китайский путешественник писал, что морякам следует быть здесь предельно осторожными, ибо «наверняка две или три сотни пиратских джонок подстерегают их». Губернатор малайских владений Англии, тот самый сэр Стамфорд Раффлз, в 1819 году посягнул на вольницу «джентльменов удачи», заложив торговый порт на месте их причалов. Скоро весь остров Сингапур был отнят англичанами у местного султана и превращен в «жемчужину британской короны», форпост империи у экватора. Осаждали его потом воинственные японцы, малайцы включали в состав своей федерации… Самостоятельной республикой он стал лишь в 1965 году…
Да, — экономический взлет, запрограммированный англичанами, удался. Опять же, будем честны: британские завоеватели повсюду насаждали технические и социальные достижения метрополии, от быстрой почты до устройства парламента, от военного строя до системы образования. Тем самым они подстегивали прогресс в колониях, а значит, приближали час потери Англией этих земель, — но неизменно учили и просвещали. В этом Лондон сходен с древним Римом, и слава им обоим… Ныне сияет учрежденный сэром Стамфордом индо-китайско-малайский Метрополис, город грядущего. Но… вернемся, опять-таки, к начальному сравнению «азиатских тигров» с доброй старой Индией (кстати, тоже бывшей английской колонией). И индийцы, и сингапурцы, особенно хуацяо, — прирожденные коммерсанты. Но индийский продавец, хоть в Дели, хоть в «глубинке», патриархально приветлив и всячески пытается угодить покупателю. Даже если ничего не купишь в его лавке, — покажет все свои сокровища, сто раз улыбнется, проводит с поклоном.
Как-то в Агре я рано утром зашел в ювелирный магазин и купил дешевую безделицу, нефритовое колечко. Владелец догнал меня у порога и… вручил пару тоненьких браслетов: «первому сегодняшнему покупателю»… Под сенью рыбольва такое немыслимо. Сингапурский торговец наденет, встречая вас, самую широкую и неискреннюю улыбку: «Йес, сэр?» Но стоит сказать, что вы зашли только посмотреть, — и все: к вам повернутся спиной. Вы — воздух, вы просто не существуете…
Дитя Южной Азии
Так значит, ничто не роднит этот счастливый остров с массивом этнически родной культуры, обнимающей его со всех сторон, и перед нами миллионы «Иванов, родства не помнящих», на обломках попранной старины разводящих глянцевый торгашеский «рай», безликую псевдоевропейскую цивилизованность? Мертвые золотые орхидеи достатка вместо живых трепетных цветов традиционно одухотворенного бытия?…
Внешне похоже, что так. Невеста в белом трауре — лишь частный пример сингапурской «свихнутости» на Западе. Я посетил город в декабре — и был поражен размахом приготовлений именно к западному Рождеству, к нашему Новому году. Какой уж там лунный календарь, «огненные лошади» или «деревянные тигры»! Это мы в Европе помним о восточных циклах летосчисления. А здесь, на проспектах, раскаленных тридцатиградусной жарой, никогда не знавших снега, воздвигают искусственные елки, ставят сани с громадными Санта-Клаусами, с упряжками золоченых оленей!.. На центральной улице Орчэйд я видел результаты конкурса между домами: кто лучше украсит фасад к Рождеству? И вот, явились взору возле экватора дворцы Снежной королевы, обросшие многометровыми сосульками, рыцарские замки, пещеры Али-Бабы…
Но вот тут-то как раз и возникает ощущение того, что не все так просто и однозначно с «бездуховностью» сингапурцев. Возможно, этих «бананово-лимонных» (лишь попав сюда, я понял, что Вертинский имел в виду типично сингапурский цвет кожи, а вовсе не обилие фруктов!) вообще нельзя уразуметь без учета типичного для южных монголоидов, повсеместного и довольно наивного язычества. Две тысячи лет назад буддийские проповедники, двигаясь из Индии на северо-восток, проявили себя большими психологами — и включили в число божеств местные, весьма обильные пантеоны разных духов, «небесных царей», «милостивых богинь»… Тем и укрепили веру, что приучили людей искать в конкретном проявление общего; через видимый, олицетворенный символ идти к пониманию глубоких истин, нравственных принципов.
Буддийские, даосские, ламаистские храмы полны статуй, раскрашенных пестро и ярко, покрытых позолотой. (Не надо забывать, что древние греки также раскрашивали скульптуры богов, — все эти Зевсы и Афродиты отнюдь не были абстрактно белы.) Я вполне допускаю, что предельно терпимое к чужим верованиям, склонное к заимствованиям сознание китайца или малайца того же Санта-Клауса, явного духа стихий, румяного, белобородого, в алой шубе, быстро возвело в ранг почитаемого святого! Более того, дитя Южной Азии может легко сакрализовать и неодушевленный предмет. Сам видел, как в Малакке возле кладбища бойко торгуют магазинчики, продавая инвентарь для сожжения у могил. Картонные макеты мебели, телевизоров (называемых «хелловизорами» — от английского «хелл», преисподняя), магнитофонов, автомобилей, домов, преображенные огнем, должны стать настоящими в загробье, очень похожем на наш мир, и служить усопшим родственникам!..
Царство Будды…
…А что, если все это стеклобетонное марево для правнука рыбаков и пиратов — лишь овеществленная вера в царство Будды Майтрейи** на земле?! Даром, что ли, тибетские пастухи, увидев в руках Николая Рериха фото небоскребов Манхэттена, очарованно шептали: «Шамбала!..»
Народ-ребенок выбирает путь? Пожалуй. Ребенком можно быть и в тысячелетней старости, если большая часть твоей жизни была заполнена однообразной борьбой за выживание; если только недавно начались подлинный рост и взросление. Индийцы в древности пришли к вершинам мудрости и душевного величия; для детей крайнего Юга этот путь лишь открывается. Что, если сингапурец вовсе не сух и не бездушен, а лишь подсознательно играет в белых мистеров Скруджей с выжженным корыстью нутром? Примеряет на себя эту карнавальную маску?..
Вчерашние обитатели джонок и кампонгов*** не просто пользуются комфортом, созданным их же муравьиным трудом и коллективным разумом, а наслаждаются каждой деталью этого благополучия, так сказать, наедаясь за голодных дедов-прадедов. Они пробуют силы, разминают плечи, создавая красочный мир оживших легенд! Оттого и превращают фасады на Орчэйд в замки Мерлина; и подоблачный стеклянный столп гостиницы «Династи» увенчивают самой настоящей, только очень увеличенной лаково-резной кровлею старинной пагоды. Оттого и карают астрономическими штрафами каждого, кто посягнул на их кукольно-чистый рукотворный Сукхавати****. Кстати, еще большие суммы тут взимают за сломанное дерево или убитую птицу… Только здесь фармацевт, разбогатевший на торговле противовоспалительной, болеутоляющей мазью «тигровый бальзам», мог вложить несметные деньги не в новый бизнес, а в создание городского парка, полного все тех же детски-ярких идолов, в самой наглядной форме учащих праведно жить, отличать Добро от зла. В «Саду тигрового бальзама» увидишь и ад с демонами, терзающими грешников, и животных тропического леса, которых надо беречь, и назидательные сценки из современной жизни, и смешных героев мультфильмов Диснея. Но на Диснейленд это вовсе не похоже! Творцы парка, развлекая, морализируют; веселя, поучают.
Да, в южноазиатском Львове умеют быть внимательными и терпимыми к предметам веры — своей ли, чужой, — ко всему, что делает людей чище и лучше. А может быть, чужой веры здесь попросту нет?.. На склоне холма Форт-Кэннинг, у развалин старой крепости, посреди маленького, хорошо ухоженного христианского кладбища набрел я на мраморный крест с надписью по-русски и по-английски: «Корпуса флотских штурманов поручик Владимир Астафьев. Умер в Сингапуре 23 октября 1890 года». Родным пахнуло, и зашевелилась благодарность к маленьким серьезным коммерсантам, доселе сберегающим могилу северянина, сына неведомой и чуждой им страны… Вычитал потом, порывшись в литературе, что служил поручик Астафьев на крейсере «Адмирал Нахимов», в Тихоокеанской эскадре; что плыл он к месту службы на английском судне, но заболел лихорадкой и был списан на берег в Сингапуре, где и скончался в госпитале; что российский консул собирал по подписке деньги на памятник, а из далекого Новгорода слала консулу трогательные письма безутешная вдова моряка…
Все эти милые воспоминания делает белый, каррарского мрамора, с высеченными гирляндами крест на крайнем юге Азии. Так и золото увековечивает хрупкие линии цветка орхидеи…